Даниил Воробьёв сегодня — один из самых востребованных актёров. Этот рывок был сделан им за последние два-три года, но главное не в количестве, а в качестве, то есть в уровне сыгранных ролей и самих проектов, среди которых «Триггер», «Ваша честь», «Осьминог», «Жить жизнь», «Комбинация».

Даниил привлёк к себе внимание яркой индивидуальностью. Все его герои, даже второстепенные, запоминались и если поначалу в большей степени удивляли необычной характерностью, то теперь на передний план стала выходить тонкость и глубина проживания ролей при том, что и сочность рисунка тоже не исчезла, просто переместилась на второй план. О нём говорят и зрители, и критики, и коллеги. Причём коллеги признаются, что он им невероятно интересен и они хотели бы понять его профессиональную «кухню», для чего даже смотрят и читают интервью с ним.

Кроме разговора с Даниилом в нашем материале есть небольшое интервью с его четырёхлетней дочкой, Эльзой-Лилой. Идея принадлежит самому Даниилу. Ему было интересно услышать, что расскажет дочь о мире и о папе. Он попросил придумать вопросы, на которые Эльза ответила со всей своей детской непосредственностью.

Даня, то, что даже коллеги хотят узнать вашу «кухню», вы ощущаете как большой успех?

Я думаю, это только начало пути, потому что ценности меняются. Я уже долгое время занимаюсь профессией и отношусь к ней как к святыне. Это не фигура речи. Для меня съёмочный процесс и вообще процесс создания роли — нечто особенное. Я не иду туда «с грязными руками». И год за годом, а скорее раз в пятилетку вдруг открывается какой-то другой уровень, который ставит под вопрос всё, что было до этого. Кстати, совсем недавно я обнаружил начало нового профессионального становления, или, точнее, пересборки! Радуюсь и замираю, как младенец.

В пятнадцать лет вы поехали в Москву попробовать свои силы, но увидев очень ярких абитуриентов, стоящих у театральных институтов, ощутили такую неуверенность в себе, что на вторую попытку решились аж через семь лет.

Семь лет для пятнадцатилетнего человека — это действительно вечность. И да, я тогда перенервничал и осознал, что просто не в состоянии никому предъявить свои возможности. Но я не терял времени зря, потому что мысль, что мне нужно учиться на актёрском факультете, всё равно сидела в моей голове и жила в сердце. Это как раз был интересный диалог с судьбой, потому что за семь лет много всего произошло, но желание так или иначе не отпускало меня и возвращалось в каких-то параллельных жизнях. И через годы я уже с уверенностью выходил на экзамен. Когда у тебя есть что сказать, то страх не понравиться людям уходит на второй план. Я очень рад, что произошло именно так, потому что иначе всё выглядело бы как погремушка. А у меня за это время выросла целая гроздь винограда, она спела, спела, а потом я почувствовал, что уже готов пойти и заявить о себе. Дать попробовать!

За эти семь лет вы ни разу даже в мыслях не отклонялись от генеральной линии или хотя бы технически, формально не пробовали уйти во что-то другое?

По-моему, это было один раз, но ничего так и не случилось. Как только я совершал попытку уйти куда-то в сторону, внутренний мотив, который звучал во мне с детства (кстати, непонятно откуда он возник), всегда как-то напоминал о себе и говорил: «Подожди, стоп, ты туда, пожалуйста, не ходи, нам нужно в другое место».

И куда отклонялись, если не секрет?

Пробовал зайти в юриспруденцию, в адвокатуру, но это было на уровне порыва, и все другие попытки уйти куда-то тоже не случались. Это выглядело как представление себя в роли кого-то и вызывало улыбку. Не только у меня.

А что в двадцать два года послужило конкретным стимулом, толчком?

Всё произошло спонтанно. Я шёл по улице и вдруг понял, но это было не логическое умозаключение, а внутреннее, интуитивное ощущение: или сейчас, или никогда. И в тот же день, по-моему, я собрался и рванул в Москву — без денег, без всего, потому что осознал, что если сейчас не поеду, то не поеду никогда.

Само поступление в институт и уже потом профессиональная деятельность изменили вас как человека, или просто высветили черты вашей личности, но ничего не сломали и не убрали в вашей натуре?

В моём случае профессия дала возможность жить и проявляться в своей органике и духовной конструкции на сто пятьдесят процентов. Это сейчас я могу отсюда, из данной точки своего развития проанализировать прошлый путь. Знаете, раньше у меня была большая-большая проблема с проявлением чувств и вообще с заявлением себя в реальности. А когда появилось творчество, я просто начал жить. Для меня сам факт присутствия в актёрской профессии тогда, да и сейчас является основой всего. Это платформа, где я высказываюсь, лечу себя и разговариваю с Богом. И когда после института всё приобрело профессиональный формат, я понял, что это большая возможность объединения людей, потому что своими работами можно кому-то сказать самую важную вещь, что человек не один, кому-то протянуть руку надежды, кому-то рассказать о том, что даже тёмный мир стремится к свету. И постепенно акцент с самого себя сместился в сторону того, что я говорю как художник. Так что профессия в этом смысле собирает меня.

А с рождением дочки Даниил Воробьёв еще изменился?

Да, это поменяло ключевую позицию. Можно сказать, что до рождения дочери я в основном забирал, и я умел очень талантливо это делать, а с её появлением возникла способность отдавать. Это большой подарок, ведь многие в течение всей жизни так и не прикасаются ко всем радостям, которые несёт в себе эта способность. Это чистое золото! С появлением дочери в моём сердце появилась эта способность, и она, конечно, поменяла позицию в творчестве. Если раньше, когда я встречал непрофессионализм или дилетантство, я уничтожал человека, а сейчас стараюсь протянуть руку и создавать что-то вместе, например благоприятный контекст для творчества. Ведь все только и заинтересованы в этом! Вот такая трансформация пришла с появлением Эльзы-Лилы.

Что вы почувствовали, когда узнали, что станете папой?

Тревогу и эйфорию. А момент её рождения я просто физически ощутил. Я летел со съёмок через Стамбул. В самолёте закричал какой-то грудничок, и в этот момент я почувствовал, что у меня родилась дочь. На часах было 18:20! Я приземляюсь, и Марина сообщает: «Милый мой, поздравляю — ты папа». И с того мгновения началась та самая трансформация, о которой мы говорили выше.

Кого вы больше хотели — дочку или сына?

Я дико обрадовался, узнав, что будет девочка. Именно дочку я и ждал. И сначала, признаюсь, был страх, что вдруг будет парень. Нет, конечно, я бы и это принял, но я знал, что будет женская энергия, я счастлив, что она выбрала нас!

Дочка растёт, и, думаю, вместе с ней растёт и радость?

В геометрической прогрессии, потому что у неё появился стиль одежды, стиль речи, стиль юмора. И у неё замечательная актёрская природа, поэтому Эльза максимально включена в жизнь. И это очень тяжело (смеётся). Она потрясающий учитель. Она учит нас абсолютной любви.

А актёрские способности уже хорошо видны?

Да, она всё показывает, поёт, стоит на голове, танцует, делает вид, что читает книги, пишет письма, постоянно превращается в разных существ. Она может быть роботом или королевой, киской, собачкой. Когда ей исполнилось два годика, мы начали понимать, что она очень весёлая. Очень.

Она уже чем-то занимается или только дома вас развлекает?

Она занимается гимнастикой, думаю, скоро начнётся балет. Наверное, я говорю как любой любящий отец, но у Эльзы особенный взгляд! Знаете, у некоторых малышей глаза бывают инопланетные, медленно осваивающие реальность, а у этой в полгода был осознанный взгляд, она была включена в жизнь сразу. Было ощущение, что она сейчас что-то скажет.

Вы не переживаете, что мало времени можете с ней проводить, потому что постоянно снимаетесь, а Эльза с Мариной остаются в Костроме, где вы живёте? Конечно, есть телефон и видеосвязь, но это всё-таки не то.

Да, помогают средства видеосвязи, которые я ненавижу всем сердцем. Это суррогатное общение для меня, подмена. Но лучше так, чем никак!

А в среднем сколько дней в месяц или в год вы видитесь с семьей?

По-разному бывает. Если это подготовка к работе или съёмки, то увидеться совсем не получается. Но как только у меня появляется возможность, я сразу рву в Кострому. Или, наоборот, девчонки приезжают в Москву, или ещё куда-то ко мне. Эльза, кстати, уже снималась в эпизоде: в сериале «Оффлайн» сыграла мою дочь! В телефоне хлопала в ладоши. А мой герой сидел и скучал по ней! Но если она выберет в своей жизни другой путь, я не буду препятствовать и тянуть её за уши в актёрскую профессию. Мы очень внимательно следим за тем, что она выбирает и в чём проявляется. И Марина, конечно, в этом смысле молодец, потому что она очень здорово балансирует, так как меня иногда подрывает вложить в Эльзу сразу всё, а Марина говорит: «Подожди, давай пойдём за ней».

Если бы вы переехали с ними в Москву, то могли хотя бы поцеловать её на ночь или утром увидеть…

Да, было бы хорошо, но практика показывает, что это невозможно, потому что с ребёнком, конкретно с моим ребёнком у меня происходит выключение из творческого процесса. Я не могу быть с ней наполовину и так же в творчестве. Раньше я пребывал в иллюзии, что мы как-то сможем соединить всё. Нет, к сожалению, я должен признать тот факт, что не получается интегрировать одно в другое. Особенно в подготовительный период, когда происходит накопление и анализ атмосферы будущего художественного образа. Понимаете? Любой выпад из процесса отбрасывает на несколько шагов назад. Если в моей жизни возникает Эльза, то сто пятьдесят процентов внимания принадлежит, конечно, ей, моей любимой конфетке. Там нет шанса договориться, мол, сейчас погоди, я тут поработаю, а потом мы поиграем в роботов. Но как только я чувствую, что крепко стою в персонаже, мы уже в середине съёмок, и всё налажено, то могу себе позволить привезти девчонок, Марину и Лилу, потому что уверен, что меня это не выбьет.

В Костроме на вашем участке стоит застекленная беседка, и это только ваша территория, куда никто не может зайти, даже дочь. Это правда?

Правда. Под строжайшим запретом эта вещь. Там папа занимается волшебством (смеётся). Мы из тех родителей, которые не планируют положить свою жизнь, умереть в воспитании своих детей. Я имею в виду тот самый перекос, когда сознание родителя сужается и ребёнок становится основной задачей и смыслом его жизни. Вы же наверняка встречали этих полусумасшедших мам и пап с отсутствующими лицами. Гипермать и гиперотец — это ужасно. Не дай Бог! И как следствие — огромное количество переносов на ребёнка потерянных родительских надежд, пропущенных жизней, нереализованных идей, обид, психологических зажимов… Мы же понимаем, что у нас есть своя личная жизнь, свои стремления, а есть дети. И поэтому у нас имеется няня, которая берёт на себя какую-то нагрузку. Но всё равно мы стараемся не выключать себя из потока.

Вы читаете какие-то психологические книжки по воспитанию или всё идёт по наитию, от души?

Мы что-то читали, конечно, и сейчас периодически обращаемся к какой-то литературе, но, честно говоря, не знаю, как так происходит, но всякий раз концепции взаимодействия с детьми, обозначенные в литературе, чудесным образом рассыпаются или видоизменяются (смеётся). Вот я — молодой папа, но могу точно сказать, что можно чётко выстраивать регламент общения, границы, правила, ритуалы, ведь это, безусловно, важные вещи. Но если нет участия в ребёнке, любви, искреннего внимания хоть на мгновение — то всё, никакие схемы не работают. Мистика. Я совершаю огромное количество ошибок согласно тем умным и невероятно важным книгам для родителей, но рядом с дочерью у меня это всё куда-то исчезает. Остаётся лишь игра. И нам действительно весело! Мы играем по-настоящему! И мне кажется, присутствие этой игры оправдывает меня. Да и не только меня, а любого родителя, кто хоть однажды играл со своим ребёнком и терял ощущение времени. Это то самое дорогое включение. Важное для ребёнка. Это основа, на мой взгляд.

Почему многие так уверовали в психологические книги, особенно по воспитанию? И часто ли вы говорите дочке прямым текстом, что ты у нас самая красивая, самая умненькая, самая талантливая или просто, что у тебя замечательно что-то получилось?

Да! Конечно! Я постоянно говорю ей это, и, что она всё делает правильно, и что я ею горжусь, и что я её люблю, и что она уже взрослая, и что она ещё малышка, что она смелая, и внимательная, и что она умеет слушать тишину, и что очень красивая, и что здорово крутит колесо (смеётся).

А вы ей книжки читаете, она любит это?

Конечно, читаем, например, «С папой буря не страшна». Эту книгу мы постоянно читаем. Сейчас знакомимся с Винни-Пухом, ещё с «Оле Лукойе», сразу же полюбилась и сказка «Маугли». Это то, что ей нравится. Она очень внимательно слушает и засыпает только с книгой.

Когда есть возможность радовать ребёнка, то хочется купить ему буквально всё! С другой стороны, вещи или игрушки из-за переизбытка могут детьми обесцениваться, как и сама радость от подарков. Вам трудно держать свои желания порадовать дочь в каких-то рамках?

Я держу себя в руках только когда дело касается сладостей. Могу себя проконтролировать, чтобы не покупать, да и то с трудом. У Марины это лучше получается. Мне очень нравится покупать Эльзе красивую одежду. Недавно она сама начала комбинировать цвета, фактуру. Совмещать несовместимые вещи, и ходит в них так, как будто так и надо! У неё получается очень интересная многослойность! В общем, покупка одежды и обуви для дочери — это та сфера, где я расплываюсь (смеётся).

Это у неё от папы? Вы же любите интересно одеваться…

Это у неё ещё и от мамы!

А когда вы идёте куда-то, вам хочется обратить на себя внимание? Никогда не хотите быть более незаметным?

Если вы про одежду, то я больше опираюсь на себя и своё настроение и, конечно, на то, куда я иду. Вот сегодня у меня одно настроение, а завтра — другое, и от этого зависит мой стиль. Я очень тщательно отношусь к комбинации вещей, ко всевозможным нюансам. В моём гардеробе нет ни одной вещи, которая мне не идёт. И гардероб довольно быстро обновляется.

У вас не было кризиса среднего возраста, ведь именно в этот период у вас и карьера пошла в гору, и дочь родилась? Сорок три года — ещё не возраст, но вы же понимаете, что время движется, а потом летит. Вы пока не задумываетесь об этом?

Я не оцениваю себя с точки зрения цифры. У меня вообще с цифрами очень сложно. Прикол в том, что время как раз не движется, это иллюзия. Мне кажется, что времени вообще нет. Нет ничего, кроме текущего момента, и с этой точки зрения нет никакой цифры. Есть только минус и плюс, а посередине ноль. Из ноля всё выходит и в ноль возвращается.

Эльза

Эльза, ты знаешь, чем твой папа занимается?

Да, спортом занимается и работником в кино работает.

Ты хотела бы в кино побывать?

Я бы хотела жить там, а в садик я не буду больше ходить, потому что мне там в туалет не разрешают.  Мне хочется треснуть воспитателю…

Ты скучаешь по папе?

Да, я его почти каждый день в телефоне вижу.

А какой у тебя папа?

Он может заниматься спортом! Да! Да! Да! Он спортивный, сильный… даже маму поднять может и тётю ещё может поднять!

Тебе нравится красиво одеваться?

Да!

Ты сама выбираешь, что надеть?

Да, мне нравится в белом. Я белая белка!

Эльза, ты любишь путешествовать?

Да!

Где тебе больше всего понравилось?

В «Романов Лесу» и в кино, а ещё в море, а ещё в горе… в Сочи!

А что тебе больше нравится — петь, рисовать, танцевать?

Колесо делать!

Тебя могут отругать за разбросанные игрушки? Кто строгий в семье?

Мама! И Лена-няня…тоже строгая, ругается, когда мы не уберём! А папа не строгий (смеётся).

Эльза, ты знаешь, что такое  хорошо, а что такое плохо?

Да! В садике башни строить нельзя, они рушатся. Из кубиков они! Это плохо. И драться в садике нельзя вообще-то! А дома можно бороться! Обижать других плохо. А ещё мы с папой были в бассейне, и на него напала пчела! Он махал руками!

текст:
Марина Зельцер
фото:
Мария Прохорова
Михаил Хусаинов